Автор Т.М. Дьяченко. Кризисный психолог, профессор факультет психологии Глендэйл коммунити колледжа, Глендэйл, Аризона, США

 Аннотация

Эта статья о процессе повышения осознанности и свободы жертвы домашнего насилия. Каждая стадия проиллюстрирована примерами из практики психологического консультирования.

Ключевые слова: домашнее насилие, свобода и осознанность, стадии жертвы.

Author Dr. Tatiana Dyachenko (Psychology Department of the Glendale Community College, Glendale, Arizona, USA). The Five Stages through which Passes a Victim of Domestic Violence.

Abstract. The article is concerned with the way that awareness and freedom of a victim of domestic violence increase. Each stage is illustrated with examples from counseling practice.

Key words: domestic violence, freedom, awareness, victim stages.

Введение

Для того, чтобы лучше помогать жертвам насилия, необходимо понимать, через какие стадии проходят жертвы в процессе своего освобождения и какая помощь требуется на каждой из них.

Семейное насилие и абьюз включает в себя ряд физических, сексуальных и эмоциональных действий одного члена семья против другого для удержания власти и контроля. (American Psychological Association, 1996)

Акты домашнего насилия, согласно  «Национальной линии телефона доверия США» (National Domestic Violence Hotline), включают в себя следующие действия партнера:

- оскорбляет, унижает, пытается поставить в неловкое положение;

- контролирует то, что вы делаете, говорите и куда идете;

- запугивает взглядом или своими действиями;

- толкает, шлепает, душит, бьет;

- запрещает встречаться с друзьями и членами семьи;

- контролирует финансы: отбирает деньги, заставляет выпрашивать деньги, отказывается давать деньги;

- принимает решения без вас, не заботясь о ваши потребностях;

- говорит вам, что вы плохой родитель или угрожает забрать детей;

- препятствует вашей работе или учебе;

- ведет себя так, как будто в абьюзе нет ничего плохого или говорит, что это все ваша вина;

- ломает ваши вещи или угрожает убить ваших домашних животных;

- угрожает ружьем, ножом или другим оружием;

- пытается заставить вас забрать заявление из полиции;

- угрожает совершить суицид или убить вас.

Если партнер делает даже что-то одно из этого списка, это уже индикатор нездоровых отношений и домашнего насилия.

Ко мне, как к кризисному психологу, обращаются женщины, переживающие домашнее насилие. Такие женщины обычно находятся в состоянии высокой тревожности,  глубокой депрессии, апатии. Кроме того, у них могут наблюдаться следующие состояния: суицидные мысли или поведение, расстройство пищевого поведения, аноргазмия, обссессивно-компульсивный синдром, злоупотребление психоактивными веществами, пост-травматическое стрессовое расстройство, расстройства личности, проблемы с соматическим здоровьем. Интересно, что сами женщины не всегда осознают факт насилия и причины таких симптомов.

Два типа осознанности жертвы

Есть два типа неосознанности жертвы. Первый из них выражается в том, что жертвы считают, что это они сами виноваты в конфликтах в семье, и думают, что если будут работать над собой, то все изменится. Они стараются улучшить себя, найти подход к партнеру, ходят на семинары личностного роста, женские тренинги, участвуют в вебинарах по сексуальному образованию. Второй тип неосознанности наблюдается у жертв, которые придерживаются расхожего правила о том, что в проблемах в отношениях виноваты оба – 50 на 50. Считают, что они с партнером просто не понимают друг друга, что проблемы связаны с культурными различиями, идут на семейную терапию. Но, к сожалению, это не работает, а жертвы еще глубже погружаются в депрессию.

Почему женщины не осознают, что они переживают насилие? Это можно объяснить с точки зрения теории нормализации, предложенной норвежской исследовательницей-социологом Евой Люндгрен. Согласно ей, женщины интерпретируют мужское насилие как свое собственное поражение. Нормализация включает все виды предположений, которые рисуют мужчину как нормального в близких отношениях. Например, предположение о норме патриархата и о том, что насилие – это нормальная часть романтических отношений. Нормализация также дает основу для следующих установок: «насилие – это  незначительная проблема»; «насилие происходит только в особых ситуациях, таких как алкогольное опьянение»; «насилие направлено на определенный тип женщин и практикуется только определенными категориями мужчин». (Okenwa-Emegwa L. , Lawoko S., Jansson B. , 2016)

Однако только когда жертва осознает истинное положение дел и назовет вещи своими именами, у нее появится шанс сохранить свое психическое и физическое здоровье, а иногда даже и жизнь. С появлением осознанности женщина начинает понимать, что ей надо разрывать порочный круг насилия и выходить на свободу.

Стадии освобождения жертвы

И в процессе освобождения женщина проходит несколько стадий, каждая из которых характеризуется разной степенью осознанности и свободы

Первая стадия: осознанности – ноль и степени свободы – ноль.

 На этой стадии жертва не осознает, что она жертва. Думает, что она прекрасно контролирует свою жизнь, что ее отношения с партнером – это норма, и может даже считать себя счастливой. Это можно сравнить с тем,  как-будто вы сидите в клетке, полностью парализованная, в тревоге и страхе, а вам просунули конфетку –  и вы счастливы. Если хозяин разозлился, лишил еды, вы думаете: «Это я слишком сильно трепыхалась в клетке, надо было сидеть по струнке и не шуметь! Что это я такая неуклюжая?» Жертва приобретает выученную беспомощность и рассуждает так: «Я во всем виновата! Он такой великолепный, я ничто без него, я бы никогда не достигла такого уровня жизни, если бы не он. Я должна его поддерживать, успокаивать, защищать, накачивать энергией, тогда он будет добр ко мне». И чтобы получить редкую конфетку за хорошее поведение, жертва отказывается от своей жизни, мечты, свободы  – и даже не осознает это.

Моя клиентка Валентина обратилась ко мне в состоянии депрессии и тревоги. Кроме того, у нее были тяжелые приступы астмы. Про мужа она говорила, что он очень хороший, спокойный, добрый и внимательный, ее поддерживает, хорошо занимается с детьми и помогает по дому.  Целый год мы пытались найти причины ее депрессии и тревоги в детстве. Проработали много ситуаций по методу многократного проигрывания. Ей стало легче, но депрессия все равно периодически накатывала вместе с безысходностью, суицидными мыслями и приступами астмы. А по прошествии года она наконец призналась, что задыхается в глухой деревне, где они живут, хочет в город, хочет учиться и работать. Она чувствует себя в западне. Может быть, потому и развилась астма, что психологически ей нечем дышать, несмотря на свежий воздух и экологию.

Как же развивались их отношения? Вначале ее избранник был очень интересный и веселый, они много говорили о высоком, о книгах, об искусстве. У них были общие  духовные интересы, похожие взгляды на жизнь. Валентина могла говорить с ним часами. Она никогда еще не видела такого позитивного, интеллектуального и заботливого друга, и многому научилась у него. Она влюбилась несмотря на то, что он был гораздо старше. Когда они поженились, девушка переехала в другую страну, к мужу, и хотела сначала получить профессию и сделать карьеру, но муж настоял на ребенке. Она уступила, вернее, он просто не стал использовать презерватив, несмотря на неуверенность жены в надежности такого метода. А когда забеременела, то подумала:  «Ну, не вовремя, конечно, но все равно же нужно когда-то заводить детей». Смирилась и ничего не возразила.

Дальше – больше. Он увозит ее в деревню, чтобы жить на природе, в экологически чистом месте, и растить ребенка. Валентина хотела жить поближе к городской школе, чтобы не менять место жительства позже, когда ребенок подрастет. Но муж убедил, что рано думать об этом, ведь никто вообще еще даже не родился. Когда ребенок родился, муж уговорил ее купить дом в этой далекой деревне: «Ничего дороже мы позволить себе не можем». И тут Валентина опять не протестовала, а согласилась, потому что очень любила мужа, не хотела его расстраивать – и, вопреки своему желанию, уступила. 

Работать он ей запретил: у него хорошая пенсия. Если она пойдет работать, то пенсию снизят. Лучше не рисковать. После рождения ребенка и покупки дома все высокоинтеллектуальные разговоры и позитивность мужа закончились, а начался сплошной негатив, который лился из него целыми днями: информация из криминальной и политической сводки новостей. Это он объяснял так: «Ну, надо же быть реалистом и знать, что в мире происходит». Муж рассказывал, как страшно жить и как мы все катимся в преисподнюю. И это приводило Валентину в состояние неуверенности, тревоги, ей казалось, что без него она не выживет в этом враждебном, несправедливом мире.

Секс стал выдаваться мужем «по карточкам», за хорошее поведение. Да и вся жизнь стала идти по его плану, а общение было только с его родственниками. Через пару лет тем же способом (отсутствие предохранения) появляется второй ребенок. Теперь Валя, загруженная двойной работой по дому, отрезана от всех бывших друзей, от цивилизации, полностью изолирована и верит во всем своему мужу, «наслаждаясь» экологией.

А тем временем у нее начинается депрессия (она понимает, что они никогда уже не выедут из этого дома), тревога (ведь жить-то страшно), а приступы астмы усиливаются. Но признать, что переживает насилие, она не может, потому что он же ее не бьет, даже кричит редко, и они ведь любят друг друга. Ну подумаешь – кричит на детей. Ну подумаешь – не хочет выполнять обещание и возвращаться в город, решать вопрос со школой, не дает ей учиться водить машину, запрещает ходить на рисование, не позволяет ей покупать те средства ухода за собой, которые она считает для себя подходящими, постоянно экономит на ее потребностях, запугивает тем, как все плохо в мире, и отговаривает идти учиться и получать профессию. «Это ведь не насилие,» – думает она. При этом, согласно вышеприведенному списку индикаторов домашнего насилия, поведение ее мужа отвечает четырем позициям. А согласно классификации уровней насилия Евы Люндрен (Lundgren, E.,1993), здесь присутствуют такие типы насилия, как ограничение в сфере занятости, территориальный контроль, контроль в сфере общения, экономический контроль.

 Валентина потратила восемь лет своей жизни, подчиняясь его желаниям. Ее мозги были полностью промыты, и она даже не знала, что такое обращение с ней, игнорирование ее потребностей – это неправильно. И действительно, такое насилие тяжело распознавать,  потому что нет синяков и сломанных рук, и даже нет оскорблений.

 Но и жертвы, испытывающие насилие более высокого порядка, когда партнер оскорбляет, бьет и насилует, иногда проявляют подобную неосознанность. Это объясняется с точки зрения теории нормализации насилия (Lundgren, E.,1993) . Женщина  думает, что сама виновата в побоях, потому что вывела его – ведь он ей так объяснил. Или она должна выполнять свой супружеский долг, и поэтому он может ее насиловать, сколько хочет, как хочет и когда хочет. Многие жертвы физического насилия даже любят своих тиранов, и это называется стокгольмский синдром или теплые чувства к насильнику. Кантор и Прайс объясняют этот синдром с точки зрения эволюционной психологии как механизм выживания (Cantor C., Price J., 2007). Ведь если вы будете испытывать теплые чувства к насильнику, то больше вероятности, что он вас не убьет.

Часто слушатели моего канала на Youtube описывают свои жуткие истории с избиениями и запугиваниями и спрашивают: «Что я делаю не так, как мне себя вести, чтобы не вызывать его гнева?». Эти вопросы показывают, что степень осознанности жертвы еще нулевая.

Вторая стадия: степень осознанности выше (50%), но степень свободы такая же (0%).

Жертва уже понимает, что она жертва, что все не так хорошо, как ей казалось, и уже начинает обижаться, иногда протестовать – но сделать пока ничего не может. Обычно прозрение появляется, когда есть сравнение с кем-то еще. Например, когда женщина начинает изучать информацию о домашнем насилии или о таких психологических расстройствах личности, как нарциссическое, пограничное, антисоциальное. Она сравнивает свою жизнь с этими историями и начинает прозревать. Или же когда удается временно выйти из ситуации абьюза и увидеть другие здоровые отношения, другую жизнь. Если использовать метафору с клеткой, то птица уже начинает периодически трепыхаться в клетке, а потом опять замирает. Здесь уже появляются сомнения: «А счастлива ли я?» И не хочется верить, что все так плохо, и страшно что-то менять и нет уверенности, что без него можно прожить. Страх и вина начинают перемешиваться с обидой: «Он, конечно, сволочь. И он не должен так со мной поступать. Но мне никак самой не справиться, у меня ведь нет денег, работы, образования. Но, с другой стороны, бывает же он и хорошим. Значит, есть надежда. Ведь он же кормит меня, а я неблагодарная. Что же я не умею видеть хорошего и поощрять его? Вообще мы виноваты оба – 50 на 50. Нам надо решить конфликты, пойти в терапию – и все наладится».

Валентина, прорабатывая свои травмы детства и насилие со стороны отца-нарцисса по методу многократного проигрывания, вдруг начинает понимать, что ее свобода в данный момент также ограничена, как и детстве, что она живет в сходном страхе, несмотря на то, что муж ее не унижает, не высмеивает и не бьет, как это делал отец. На сессиях она начинает жаловаться на мужа. Оказывается, что дети появились вопреки ее желанию, что дом был куплен, невзирая на ее несогласие, что она хочет пойти учиться и работать, но боится, потому что это может вызвать недовольство мужа. Но все равно Валентина надеется с ним договориться, ведь он же был таким милым раньше, и до сих пор иногда он бывает милым. Секса муж не хочет, и она это объясняет так: «Он, конечно, манипулятор еще тот – выдает секс с условиями. Но и я сама виновата, что не могу быть спокойной и позитивной, как он того хочет, не могу быть для него более привлекательной. Нам надо проговорить все, что недоговорено –  и он, может, изменится». Она предлагала ему пойти на семейную терапию, но он не согласился, потому что причину их проблем видит в ней.

Третья стадия: степень осознанности 100%, степень свободы 50%.

Жертва прозревает совсем и осознает, что никаких «50 на 50» тут нет, а все, что с ней происходит, –  это чистой воды насилие. И она начинает бороться за свои права, интенсивно трепыхается и даже раскачивает клетку. Она отвоевывает несколько степеней свободы. В ней просыпается чувство справедливости и гнева, который придает ей энергии для выхода на свободу: «Это ты виноват!» В конце этой стадии она выходит на свободу.

После восьмилетнего отсутствия Валентина решила съездить на родину к маме и бабушке, встретиться с родственниками. Она впервые была вне дома в течении одного месяца. И тут у нее ни разу не было ни депрессии, ни апатии – она энергична, полна планов на жизнь и энтузиазма. После возвращения и встречи с мужем ей показалось, что, может, еще все возможно наладить, потому что у них даже случился секс: «Значит, он меня любит!» Но потом все скатилось на те же рельсы и у нее опять началась депрессия, тревога, пропал смысл жизни.

И тут в первый раз она решила говорить с мужем о том, что она хочет работать и учиться и что жить в этом доме она не хочет. Муж не выразил никакого энтузиазма и стал предрекать всякие негативные последствия того, что она пойдет учиться и работать. И даже стал агрессивным и стал кричать на нее. Кричал обычно в машине на ходу, когда она не могла выйти, при детях. После этой вспышки пытался внушить детям, что кричал не он, а она.

И тут у Валентины появилась здоровая злость и она поняла, что муж ее ущемляет во всем, даже в выборе косметики. Он не разрешает ей ходить на рисование, говоря, что нет денег. Она поняла, что если будет выражать свои потребности, то ей будет прилетать, возможно, еще сильнее – и стала говорить о разводе. Внутренне она уже решила, что жить с ним не хочет и любви никакой нет. Но все равно у нее еще есть  страх: «Вдруг я без него не справлюсь, вдруг он отсудит детей, вдруг не хватит денег. Мне же придется и работать, и учиться, как же я одна». На этой фазе, конечно, у женщин много трудностей, которые надо преодолеть. Но если решение принято, то все складывается обычно очень быстро. Главное, чтобы решимость начать новую жизнь была выше, чем страхи. И  Валентина уже почти потеряла страх, но нашла очень вдохновляющую цель – пойти учиться и приобрести любимую профессию. Она поняла, каково ее предназначение, и у нее появилась энергия. Ее депрессия заменилась возмущением, что она потеряла столько лет своей молодой жизни на то, чтобы жить его жизнью. Астматические приступы прекратились. Вот-вот она расстанется с мужем.

Четвертая стадия: степень осознанности 100%, степень физической свободы 100%, степень эмоциональной свободы 50%.

Жертва осознает ясно, что все, что с ней делали – это плохо, поняла, что такое насилие терпеть нельзя и вырвалась из клетки, но не уходит далеко: ее так и тянет назад. Степень свободы высокая, ограничена только компульсивными мыслями о тиране. Она еще не добилась справедливости, ей хочется отомстить, показать, объяснить ему, что он тиран, наказать: «Поплатись за свое злодейство!» Или же она начинает сомневаться: «А вдруг он не тиран, и я ошиблась? Может, попробовать еще раз?»

Моя клиентка Анна ушла от мужа-тирана и сразу почувствовала прилив сил. Она нашла работу, которую до этого никак не могла найти. Когда жили вместе, муж ее запугивал, что она и работу не найдет, и без него не проживет – видимо, это и было причиной неудач  в поисках работы. А после освобождения появилось сразу несколько вакансий, приглашений на интервью, и она выбрала самую лучшую работу. У нее появились новые друзья, она стала хорошо спать, прошли панические атаки, бесконечные простуды. Но воспоминания о бывшем муже иногда посещали, и вспоминалось, как назло, самое хорошее. Как-то он позвонил и предложил встретиться  как добрые друзья – ведь столько вместе пройдено. Пригласил ее в ресторан, и здесь признался, что не может забыть ее и что думает только о ней. Ни с кем не может начать новые отношения, потому что ее прекрасный образ всегда стоит перед ним: «Я, конечно, не хочу на тебя давить. Это твое право. Я понимаю, что со мной тебе было нелегко. Но я теперь совершенно другой человек. Я все понял, я понял, что потерял самую настоящую любовь. И я бы все сделал, чтобы сохранить ее. Теперь все будет по-другому, вот увидишь. Мы будем проводить время вместе, я буду делать больше по дому, ты сможешь учиться, я помогу с оплатой образования. Ты можешь ходить к своим друзьям, заниматься танцами. Я не буду препятствовать совершенно. Для меня главное, чтобы ты была рядом, чтобы я хотя бы иногда видел тебя. Может быть, мы будем иногда встречаться? Если ты, конечно, хочешь...» Кстати, когда они жили вместе, он ее называл толстой коровой, на которую противно смотреть, гулял, пил и дома устраивал дебоши, не разрешал общаться с семьей, препятствовал учебе. А по прошествии полугода он все внезапно понял. И Анна начинает сомневаться: «А вдруг это любовь всей жизни?» Сердце защемило, как на первых свиданиях. Появились сомнения: «А вдруг мне все показалось, и он не нарцисс? Ведь он все осознал. Нарциссы не могу признать свою неправоту, а он так раскаивается.»

В процессе такой повторной предвыборной кампании есть риск, что женщина вернется назад. Но надо помнить, что возвращение принесет временный медовый месяц, а дальше все будет еще хуже, чем до этого. Чуда не произойдет, и его агрессия только усилится. Потому что тиран не прощает того, что его бросили. За полгода агрессор не может измениться. Для кардинального изменения нужны три года глубинной терапии, и то результат не всегда позитивный.

Другой пример четвертой стадии. Женщина вырвалась из капкана насилия, живет одна с детьми, и ее душит чувство несправедливости: « Я одна должна растить детей без всякой помощи, а он счастлив с другой. Я хочу понять, почему он с ней счастлив. Чем она лучше, чем я. Я хочу ему отомстить ему за то, что потеряла с ним свои лучшие годы».

Пятая стадия: 100% осознанности и 100% свободы как на физическом, так и на эмоциональном уровне.

Жертва на свободе и уже не жертва – она становится создателем своей жизни. На ее решения и настроение бывший тиран никак не влияет. Она свободна как птица в небе. Клетки нет даже в пределах видимости. Женщина теперь стороной обходит любые клетки, знает индикаторы токсичных людей и уже не попадается на предвыборные кампании нарциссов и психопатов: она приняла решение, что больше туда ни ногой. Отомстить не хочется: «Вообще наплевать на него, даже могу простить: он такой жалкий! Он сам в клетке-то сидит, но спасать не буду. А мне урок – надо любить себя. Беру ответственность за свой выбор: выбрала тирана. А раз я сама его выбрала, то, значит, могу перевыбрать! И найду другого, гармоничного партнера».

Антонина уже разорвала все отношения с мужчиной-тираном, который ее бил, унижал и насиловал в течении четырех лет. Теперь он пытается манипулировать при помощи подарков и чувства вины. Она проработала все негативные чувства по отношению к нему в терапии, поняла, что он никогда не изменится, что она не хочет подвергать свою дочку этому аду и даже не хочет звонить или писать. Бывало, что она разрешала себе водить «бывшего» в ресторан и там публично ему выливала на костюм вино, чтобы отомстить. Теперь Антонина его полностью исключила из своей жизни и даже перестала брать деньги, которые до недавнего времени брала. У нее прошла ненависть и чувство мести и несправедливости. Он как будто ушел в далекий туман. Девушка даже поняла, чему научилась благодаря ему. Поняла что научилась любить себя, слушать свое тело, свои желания, свою интуицию. Научилась распознавать красные флажки, предсказывающие будущее насилие. Она стала ходить на свидания и уже четко видела, с кем нельзя встречаться: видела насквозь всех манипуляторов и потенциальных тиранов и строго стала соблюдать свои границы. И за этот навык она тоже поблагодарила тирана. В конце концов, не получая от нее никаких эмоций, тиран отстал и увлекся новой жертвой. А Антонина, проработав все свои детские травмы и перестроив свою внутреннюю рабочую модель отношения к себе и к людям (Bowlby, J., 1973;  Pietromonaco P.R.,  Barrett L.F., 2000) настроилась на встречу гармоничного партнера. И я уверена, что у нее это получится.

Заключение

Итак, мы видим, что выход из ситуации домашнего насилия – это процесс. Он не совершается в один день. И поэтому при сопровождении жертвы на данном пути необходимо понимание динамики каждой фазы. Преждевременный выход из отношений может привести к откату и еще большей травматизации, потере уверенности в своих силах.

Постепенный и осознанный выход на свободу помогает женщине понять свою ситуацию, проработать свои негативные эмоции, осознать свой потенциал, обрести силу, уверенность, усилить чувство контроля над своей жизнью и в дальнейшем построить новую счастливую жизнь, где нет больше места насилию.

Список литературы

American Psychological Association. (1996). Violence and the family . Washington, DC: American Psychological Association

Bowlby, J. (1973). Attachment and loss: Vol. 2. Separation: Anxiety and anger. New York: Basic Books.

Cantor C., Price J. (2007)Traumatic Entrapment, Appeasement and Complex Post-Traumatic Stress Disorder: Evolutionary Perspectives of Hostage Reactions, Domestic Abuse and the Stockholm Syndrome. Sage Jornals  DOI: 10.1080/00048670701261178

Lundgren, E. (1993). Det får da vaere grenser for kjönn: Voldelig empiri og feministisk teori: Universitetsforl [It will then be the limit for Gender: Violent empiricism and feminist theory]. Oslo, Norway: Oslo University Press

National Domestic Violence Hotline https://www.thehotline.org/is-this-abuse/ доступ 03.31.2019

Okenwa-Emegwa L., Lawoko S., Jansson B. , 2016) Attitudes Toward Physical Intimate Partner Violence Against Women in Nigeria DOI: https://doi.org/10.1177/2158244016667993

Pietromonaco P.R.,  Barrett L.F. (2000) The Internal Working Models Concept: What Do We Really Know About the Self in Relation to Others? Review of General Psychology, Vol. 4, No. 2, 155-175 DOI: 10.1037111089-2680.4.2.155


Цитировать статью:
Дьяченко Т.М. (2019). Пять стадий, которые проходит жертва домашнего насилия.  Материалы международной научно-практической конференции « Актуальные проблемы психологии». Издательство Белгородского университета кооперации, экономики и права, 2019, с. 122-134